6. Будущее Кажется, я почти сразу отрубился... Кажется, я проснулся первым...
Не знаю, как мы двое уместились на полутораспальной кровати, но мы это сделали. Я лежал, зажатый между стеной, оклеенной шершавыми белоснежными обоями, от которых вся спина чесалась, и Максом, невероятно теплым и родным. Он лежал немного выше меня, и ме лицо упиралось прямо в его грудь. Воздух, который я вдыхал, был теплым и пах им: потом, табаком и кофе. И этот запах казался мне самым приятным на свете.
Не желая его будить, я лежал, не двигаясь, стараясь дышать как можно тише, а лучше - вообще не дышать. Чтобы время замерло, чтобы этот день, то есть вечер, нет - ночь! - не прекращалась. Но время неумолимо шло вперед. Чесотка в спине стала невыносимой, и я попытался осторожно отодвинуться от стены. Осторожно не получилось. Я буквально столкнул Макс с кровати. Он с невероятным грохотом рухнул на пол, и я, закутанный, почти связанный вместе с ним одеялом - тоже. Но я упал не на пол...
-И после всего этого ты решил меня убить? - уже после того, как я слез с Макса, а он, стряхнув с себя остатки сонливости, оценил ситуацию, спросил Волков.
Он нарочито медленно одевался, давая мне возможность полюбоваться им, хотя любоваться мне, честно говоря, не хотелось: от одного взгляда на его обнаженный торс во мне просыпались чувства... скажем, нетрадиционные. Я же сидел в довольно откровенной позе на кровати, причем на мне не была ни грамма одежды. Не представляю, как ему удавалось сдерживать себя...
Одевшись, Макс кинул в меня моими джинсами и рубашкой и, устроившись на освободившееся от нашей одежды кресло, закурил. Запах был довольно приятным для сигарет. Натянув на себя джинсы, но не удостоив рубашку вниманием, я взял с прикроватного столика пачку из-под сигарет, уже пустую.
-Блэк Стоунс... Если начну курить, буду курить именно их.
-Не рекомендую.
Слова Макса заставили меня посмотреть на него, вальяжно развалившегося в кресле и глядящего на меня из-под полуопушенных век. Меня его слова удивили. Он не разубеждал меня в том, что можно начать курить - он разубеждал меня в том, что можно курить именно эти сигареты.
-Почему? - спросил я растерянно.
-Они слишком крепкие для тебя, - ответил он, гася сигарету и вставая с кресла.
Он подошел ко мне вплотную и сел вплотную, перед этим заставив отодвинуться к стене. Наши лица оказались очень близко, но это казалось мне чем-то самим собой разумеющимся. Макс улыбнулся.
-Но их запах невероятно тебе подходит, - продолжил он свою фразу, и поцеловал меня - невероятно нежно и тепло. Этот поцелуй согревал меня, как... солнце зимним днем. И я невольно задумался на мгновение: "А не перепутал ли Макс: может, солнце это как раз он, а дождь - это я?".
-Сладкий, даже приторный запах солнца... - оторвавшись от меня, произнес он.
Макс слез с постели и протянул мне руку. Я принял ее и тоже встал. Он сам надел на меня рубашку, поправил воротник, смахнул с плеч несуществующие пылинки и, усмехнувшись, провозгласил:
-Ну вот, теперь ты уже почти не похож на того развратного паренька, каким был ночью.
Я покраснел, как рак, как помидор, как... что там еще красное есть в этом мире?! В общем, вы поняли... =) (автор не удержался и все-таки вставил смайлик...)
Макс рассмеялся, глядя на мое смущение. А затем, наклонившись (он был немного выше меня, я не говорил?), чмокнул в нос.
-Ты такой милый, когда краснеешь!
Я готов был убить его в этот момент. Ну, как минимум запустить в него подушкой. Но та была вне зоны досягаемости. А какой привлекательной целью был его затылок!
Волков открыл дверь и вышел из комнаты, поманив меня за собой. Я пошел следом - а что мне еще оставалось делать? Мы отправились на первый этаж, на просторную кухню. Макс сунул свой любопытный нос в холодильник, где обнаружил свежие помидоры, сыр, майонез и чеснок. Ну, точнее, именно эти продукты он и вытащил. Я недоуменно наблюдал за ним. Мне было невероятно интересно: зачем ему потребовались все эти продукты. Макс тем временем выудил откуда-то из нижних ящиков тостер и принялся готовить... что? Правильно, тосты. =)
Приготовив тосты, он положил на каждый по кругляшу помидора, а на помидор - ложку аппетитного мессива из тертого сыра, майонеза и чеснока. Я осторожно опробовал это экстравагантное блюдо. И, знаете, это было потрясающе!
-Макс, ты еще и повар?! - удивленно восклицал я, уплетая приготовленный им завтрак за обе щеки.
Макс снисходительно улыбался, наблюдая за моей неряшливой трапезой, и молчал. Ответил он только после того, как с завтраком было покончено.
-Просто, будучи бедным студентом, я не любил есть в забегаловках. Пришлось готовить быстрые, сытные и вкусные блюда. Я до сих пор питаю к таким блюдам слабость.
-А ты был бедным студентом? - заинтересовался я.
Я ведь, на самом деле, ничего о нем толком не знал. Удивительно, но за то время, что я его знал, я успел пересказать ему всю свою жизнь, но узнать хоть какие-то факты из его биографии мне удалось только сейчас. Его отец был богачом, мать - бедная, но гордая женщина, от которой Максу по наследству досталась только гордость - это все, что я знал о его семье. Ах, да! Еще я знал, что из родных он общается только с сестрой. Но я совершенно ничего не знал о его друзьях, о его прошлом...
-Ну, да. Денег-то у нас не водилось - так, мелочь одна. Я работал на двух работах, в перерывах между которыми учился, пытаясь получить хотя бы тройку... Ты удивлен? Ну, да, я не был отличником. Четверки я считал невероятно хорошими оценками... Хотя почему - считал? И сейчас считаю...
-А на каком факультете ты учился?
-Журналистики. Все тамошние студенты были вечно начинающими авторами, боящимися, что их гениальный роман украдут. Я - не исключение. Только на третьем курясе я вдруг осознал, что роман мой - дерьмо, которое никому не нужно. После получения диплопа я сжег этот самый роман к чертовой матери и начал усердно работать... над новым. С тех пор, знаешь ли, ничего не изменилось. Я все пишу свой гениальный роман, который никому, кроме меня, не нужен, работаю на работе, которую тереть не могу, отвергаю отцовские "подачки" и лелею свою драгоценную гордость...
Он был невероятно самокритичен. Макс видел в себе все худшие стороны, все слабости. Я чрезвычайно завидовал ему в тот момент. Сейчас я могу ему только посочувствовать.
-А знаешь, что самое жуткое, а, Лекс? - спросилл Волков, ставя последнюю вымытую тарелку на место. - Зная все это, я не пытаюсь ничего изменить.
-Почему?
-Понятия не имею, - он пожал плечами.
И вдруг притянул меня к себе, внимательно посмотрел в глаза и спросил:
-А ты бы смог полюбить меня, будь я сыночком богатенького папочки, не знающим нужды?
Я ответил, не раздумывая:
-Нет.
Он улыбнулся, глаза его весело сверкнули.
-Вот видишь, у меня уже есть одна причина радоваться тому, что я такой, какой есть.
Он легко поцеловал меня в губы и отпустил. А я, признаюсь, расчитывал на продолжение...
-Поехали отсюда.
Я кивнул и пошел сдледом за Максом - к машине. На этот раз за руль сел я. Мы медленно ехали по загородному шоссе, в полнейшей тишине, не говоря ни слова, и вовсю наслаждались происходящим. Впереди, мы верили в это, у нас было удивительно светлое будущее, полное солнечного света, не прерываемого даже дождями. И в этом будущем мы были вместе.
7. Сладкие-сладкие сны Внимание! В этой части повествование ведется от имени Макса!!!! Сюрприз! =)
===========================================================
Лекс вел тихо. Я никогда так не мог, все время срывался на бешеную скорость. Из-за этого все знакомые боятся ездить со мной, когда я за рулем. Они не боятся ездить со мной только на мотоцикле. А я, в принципе, только на нем и езжу. Люблю, когда ветер бьет в лицо. И когда маневренность больше. Но это сейчас не важно.
Пока Лекс ехал, я сидел на заднем сиденье и думал. В большинстве своем о хорошем. Об Алексее, например. И о наших отношениях. Сначала размышления эти были чисты и оптимистичны. Но я понимал, что наших с ним отношений не примет никто. Ни его друзья, ни моя сестра. Она смогла привыкнуть к моим коротким интрижкам с парнями, но вот долгие отношения... Она никак не могла понять, почему меня тянет к парням, а не к девченкам. И почему парней тянет ко мне. Кажется, она ревновала.
На самом деле серьезных увлечений у меня было немного. Но все они были мужского пола. Первым был мой одноклассник-бисексуал. Очаровательный и несколько женственный Марк. Нам было по шестнадцать лет. Он был девственником, я - уже нет. Я не помню толком, как все началось. Кажется, был какой-то праздник, на котором мы были вместе. И я, кажется, напился. Потом был какой-то спор касательно меня и Марка. В общем, в тот вечер я его поцеловал. И понеслось... Поцелуи, обьятья, ласки... Но Марк так и не дал мне лишить его этой чертовой девственности. Он не вполне доверял мне. И я, понимая это, ушел от него. Ушел одновременно с окончанием школы и началом взрослой, полной авантюр жизни.
Второе мое серьезное увлечение было, как несложно догадаться, студенческим. Пытаясь забыть Марка, я менял партнеров быстрее, чем перчатки. Среди этих партнеров был несколько грубоватый парень, всегда бывший сверху - Тимур. С ним все начиналось, как с другими. Я не думал, что это зайдет дальше обычной интрижки. Но, надо же, зашло... После одной ночи с ним, я стал было искать следующего партнера, но мои поиски были пресечены самым грубым способом - поцелуем в студенческой столовой. Таким образом Тимур показал всем, что ко мне соваться не стоит, а мне - что уходить мне никуда не надо. Для моего же блага. Тим не бросил меня. И я тоже не бросал его. Наши отношения как-то плавно сошли на нет. Вот мы были любовниками, влюбленными, а вот стали просто друзьями. Мы и сейчас друзья. Лучшие. Дороже Тима мне никого нет. Дружба с ним выдерживала всякие испытания. А вот "серьезные отношения" - далеко не все.
Третьим (и последним, до Лекса) "серьезным увлечением" был ДиДжей клуба, в который я, будучи студентом, заглядывал часто. Симпатичный, яркий, солнечный паренег по имени Никита. Огненно-рыжий, да... Я думал, что он гетеросексуал и не трогал его, не пытался соблазнить-искусить. Но потом увидел случайно его поцелуй с каким-то парнем. И перешел с наблюдения на атаку. Ник сломался удивительно быстро, я даже не успел войти во вкус. Так, поигрался слегка, а он уже стал моим. А на следующий день после первого секса с ним он уже вешался мне на шею. Это было так мило, что я терпел его долгое время. И терпению каким-то образом удалось перейти во влюбленность. Я даже познакомил его с сестрой, как любовника. Это был первый такой случай. А потом вдруг выяснилось, что ей нужна срочная операция, что она больна. Никита не поддержал меня в тот момент. А Тимур поддержал. И я решил, что с Ником стоит завязывать. И завязал. Также легко, как и "развязал" наши отношения в самом начале...
С тех пор у меня несколько лет никого не было. Никаких "серьезных отношений". Только незначительные интрижки, не стоящие упоминания. А потом появился Лекс...
Его лживые, слишком безупречные, продуманные сообщения в ЖЖ заинтересовали меня, сам не знаю почему. В тот момент, когда я наткнулся на его дневник в сети, я как раз решил разоткровенничаться перед своими сетевыми знакомыми: признался, что я гей. В тот день я ршил для себя не то чтобы не врать, но не врать слишком много. И тут же натолкнулся на этот подозрительно продуманный дневник. Мне стал интересен человек, который его написал, явно начитанный и умный, но совершенно неопытный. И я добавил его в друзья.
Я был рад, увидев его первое сообщение по аське. Я быстро втянулся в наш разговор. Оказалось, что с ним довольно-таки приятно общаться. В переписке со мной он нашел источник необходимого ему опыта, которым я решил с ним поделиться. Мы соревновались в остроумии, ехидности, скептичности, хитрости и внимательности по нескольк часов кряду. Я сам не заметил, как возжелал более близкого знакомства с этим парнем.
Сестре вновь потребовалась операция. Деньги нужны были позарез, но просить у отца... чертова семейная гордость! Если бы не она, болезнь сестры не обернулась бы ТАКИМИ проблемами. Угнетенный происходящим в жизни, я жаждал выговориться. И я понимал, что кроме Тимура, бывшего в то время вне зоны доступа, выслушать меня мог только мой онлайн-собеседник. И я аккуратно проболтался ему.
В тот день Алексей приятно меня удивил. Он тут же "взял быка за рога": придумал план действий, встретился со мной, описал этот самый план, а затем еще и привел его в действие. Он был потрясающ! И я возжелал заполучить его в свою "коллекцию удивительных мальчиков" во чтобы то ни стало. Этот свой план я начал осуществлять резко, неожиданно, "наскоком". В общем, также, как свой план осуществлял Лекс.
Я не надеялся, что мне удасться заполучить его в длинный список "своих". Он был слишком... гетеросексуален. Нет, не так. Он слишком цеплялся за эту свою гетеросексуальность. За свою "нормальность". Но мне помог случай.
Я и надеятся не смел, что Лекс увидит меня когда-нибудь с каким-нибудь парнем. Особенно - с Тимуром. Особенно - после драки. Особенно - полуголым. Я так везуч! =)
Конечно, мой мальчик приревновал. Он вел себя идеально, точно по плану. Он был таким предсказуемым! Как никогда! И в тот день я обожал его за это. В тот день он держался за свою гетеросексуальность слабо, едва-едва, словно бы просто по привычке. И я расцепил его пальцы, заставил держаться за себя. Он и держался. И сейчас держится, тоже.
И вот мы едем в его машине по дороге домой. Он ведет, я сижу... уже лежу на заднем сиденье, медленно засыпая и представляя, что сделаю с ним, когда мы доедем...
Я позволю ему принять ванну. Нет - заставлю его ее принять. Он отправится в ванну, уверенный, что полностью защищен от моих посягательств. Я подожду некоторое время: пока он разденется, расслабится - и войду, якобы принеся полотенце. Остановлю изучающий взгляд на его обнаженном теле. Он покраснеет - он так мило краснеет! И я закрою за своей спиной дверь ванной, брошу полотенце на пол - за ненадобностью. Я буду раздеваться медленно, чтобы он смог полюбоваться мною вдоволь... и - о, да! - покраснеть пуще прежнего. Я залезу к нему в ванну - благо, она у меня приличных размеров, - а дальше...
Начну я, конечно же, с поцелуя. Нежного, перерастающего в страстный, от которого Лекс сначала покраснеет как рак, а потом перестанет смущаться. Его руки заскользят по моей спине и плечам, он ответит на поцелуй, который я вскоре прерву, что ему очень не понравится. Но ему понравится, как я буду ласкать его напряженные соски: покусывая, посасывая, щекоча языком, откровенно дразня, не прикасаясь к члену. Я буду обделять его вниманием, пока Лекс сам не начнет меня умолять, чтобы я коснулся его члена. Но в ответ на его мольбы я лишь хладнокровно скажу:
-Сам потрогай, если так хочется.
А пальцы мои, уже смазанные каким-нибудь гелем, начнут массировать такую желанную, такую сладкую дырочку, постепенно, невыносимо медленно входя в нее... И Лекс будет стонать подо мной, лаская себя и меня одновременно, он будет умолять о большем, но я буду оттягивать желанный нами миг...
Так и не дав ему кончить, я вылезу из ванны и вытащу его оттуда. Он будет сопротивляться, он не захочет, чтобы я на руках нес его на кровать - широкую, между прочим. Но я его донесу, несмотря ни на что. Я положу его на кровать и некоторое время буду любоваться его совершенным телом, не приближаясь. И он вновь покраснеет, отчего я хищно улыбнусь и присоединюсь к нему, чтобы наконец-то осуществить задуманное... ...
-Макс! Мааакс!
Меня разбудил голос Лекса. Единственный плюс от пробуждения, пожалуй. Хотя... Я внимательно посмотрел на Алексея, уже представляя, ЧТО сделаю с ним... Пожалуй, пора превратить сон в реальность... Лекс подозрительно нахмурился - и только. Ах, какой же он все-таки наивный миленький мальчик. МОЙ мальчик.
8. Дневник Когда Лекс разбудил меня, мы находились во дворе моего дома. Оказывается, я спал довольно-таки долго. Но так и не понял, что из всего, творившегося в моей голове во время поездки, было сном, а что - размышлениями.
-Зайдешь? - предложил я Алексею, вылезая из машины и закуривая свои обожаемые "Seven Stars".
Он задумался. Видимо, взвешивал столь любимые им "за" и "против". Эти несколько секунд его раздумий были необычайно мучительны для меня. Я ведь невероятно хотел получить его согласие и превратить свой сон в реальность.
В тот день фортуна была на моей стороне. Подумав даже меньше минуты, Лекс улыбнулся своей удивительной обезоруживающей улыбкой и пожал плечами:
-Почему бы и нет.
Поднявшись на мой этаж и изрядно запыхавшись, мы буквально ввалились в мою квартиру. Лекс вдруг оказался зажат между мной и стеной. И я просто не смог удержаться от поцелуя. Изначально он планировался как вполне себе невинный поцелуйчик - так, касание губ, не больше. Но я недооценил своего... хм... партнера.
Лекс с готовностью ответил на поцелуй, а потом и сам стал целовать меня. Это было похоже на игру в шахматы или шашки: мы совершали "ходы" по очереди, мы боролись, но наша "борьба" была "дружеской". Мы по очереди захватывали инициативу, порй было сложно понять, кто кого целует. Я сходил с ума от того, как Лекс отвечал на мои поцелуи, от того, как целовал. И он тоже сходил с ума, вместе со мной.
Я с трудом оторвался от него, он протестующе застонал. Я не смог сдержать усмешки. И этот паренек уверял меня, что он - гетеросексуал? Как будто бы я не понял все сразу...
-Ну-ну, малыш, не огорчайся ты так... - я легко чмокнул его в нос. - Мы еще продолжим...
Господи, ну как же мило он краснеет! Как я мог оторваться от ТАКОГО? Пухлые, алые от моих поцелуев губы манили. Меня тянуло к ним, как мотылька тянет к свету. Я не мог жить без моего Лекса, он был для меня важнее воздуха, воды, пищи. Потому что я знал, что тоже ему нужен.
Схватив Алексея за руку, я буквально протащил его в спальню и толкнул на кровать. Какое же это потрясающее зрелище: парень, лежащий на кровати, смотрящий на тебя из-под полуопущенных век и ЖДУЩИЙ ТЕБЯ. Какое это эротичное, возбуждающее зрелище...
Я хотел его до боли, до потери самоконтроля. Я держался из последних сил. Стараясь не сорваться, я нежно, как только мог, принялся снимать с него рубашку (в который раз), целуя каждый открывающийся мне клочек кожи. И каждый его стон приближал меня к безумию...
Мы были полураздеты, когда я вконец свихнулся от желания. От его рук на моем теле, от губ на моих губах, от сладострастных, умоляющих стонов. Отбросив всю нежность и осторожность, я буквально набросился на него. Расстегнув джинсы, рывком стянул их с него, оставив полностью обнаженным и таким беззащитным. Целых десять секунд я бездействовал, любуясь его потрясающим телом. На большее я был не способен. Он, в принципе, тоже.
Смазав его и себя заранее (на все случаи жизни) приготовленной смазкой, я резко ввел в него палец. Он все еще был слишком узок, чтобы входить в него без подготовки, не растягивая. Но он все равно ощущал боль. Вместе с наслаждением.
Лекс дернулся, когда к первому пальцу я добавил второй и начал аккуратно двигать ими в нем, растягивая дырочку, заставляя вздрагивать от моих прикосновений, стонать и умолять о большем. Он все время повторял мое имя, словно молитву:
-Макс... Макс... Макс...
От одного своего имени, произнесенного ТАКИМ голосом, я мог бы кончить. А тут еще передо мной лежал прекрасный, возбужденный до предела парень, безумно глядящий на меня затуманенным взглядом.
Вытащив из него пальцы, я вошел в него. Сразу до конца, невероятно глубоко. Он дернулся в моих руках: от боли, неожиданности, удовольствия. С губ его сорвался крик. Я заглушил этот крик поцелуем, вобрал его в себя, вместе со всеми неприятныи ощущениями. Осторожно я начал двигать в нем, медленно, постепенно увеличивая темп. Он то расслаблялся, то сжимал мышцы, заставляя меня стонать от наслаждения и шептать какую-то романтическую бессмыслицу, которую он каким-то образом разбирал. И он отвечал на все мои слова одним:
-Макс... Макс... Макс...
Никогда не думал, что мое сердце будет биться быстрее от того, что кто-то произносит мое имя. Никогда не думал, что кто-нибудь когда-ниубдь произнесет его ТАК. Словно я Бог и Сатана в одном лице, Змей-Искуситель в человеческом облике, суккуб, инкуб и еще черт знает кто сразу. Словно нет никого дороже меня, любимей, важней.
-Лекс... - выдохнул я и произнес невероятно отчетливо. - Знаешь, а я, кажется, в тебя влюблен...
Он кончил. И мне до сих пор кажется, что это произошло от моих слов.
Лекс обнял меня за шею, притянул к себе и поцеловал и страстно и нежно одновременно. Как никто и никогда.
-Знаю, - ответил он и улыбнулся.
Господи, КАКАЯ у него улыбка...
Я кончил в него, глядя в его сияющие глаза. А он улыбался своей безмятежной улыбкой...
* * *
Лекс отрубился сразу после секса. Похоже, так с ним происходит всегда. Так было и в прошлый, первый наш раз. Так и сейчас.
Я тихо, страясь не разбудить его, встал с постели и направился к письменному столу, стоящему тут же, рядом с кроватью. Там, в верхнем ящике, лежала небольшая потрепанная тетрадка с какой-то абстракцией на обложке. А в этой тетрадке, на каждой из ее страниц, хранилась ПРАВДА.
Ну, да, я веду дневник, как какая-то сентиментальная девушка из любовного романа или телесериала. Дневник удивительно честный и... чистый, что ли? Без моих обычных шуточек и пошлых намеков. А просто с чувствами. Моими чувствами.
Я быстро чиркнул пару строчек, вроде бы ничего не значащих, а на самом деле значащих слишком много. Дневник вернулся на свое место, я - на свое: рядом с Лексом. Я лег рядом и крепко обнял его. Он что-то пробормотал во сне и прижался ко мне спиной, еще крепче. Я уткнулся носом в его плечо и закрыл глаза. Было так спокойно и тихо... СЛИШКОМ спокойно и тихо. А я, дурак, ни о чем не волновался...