Доза. Продолжение-1

[forever-and-ever-we]

Чтобы было...

Название: Доза.
Автор:  Prokopyan и  Tyrrenian
Рейтинг: держится в строжайшем секрете от авторов.
Жанр: А хз.
Дисклеймер: Все принадлежит нам. Вообще все!
Предупреждение: наверное, депрессивный фик.
Размещение: невозможно без согласия авторов.
* * *
Найн

-Как тебя зовут? – говорить спокойно, даже с дружелюбными интонациями в голосе.
Непривычно.
-Фей, - Ас отвечает за мальчишку.
Бесит.
-А я не тебя спрашиваю! – крикнуть, обернувшись через плечо, на мгновенье выпустив эмоции наружу. - Так как тебя зовут?
И зачем он притащил сюда этого мальчишку? Больно нужен мне этот юнец в драных шмотках! Я же его просила найти мне нормального помощника, а не этого… этого.
Черные волосы контрастируют с бледной кожей. Кукольные глаза непонятного оттенка словно стеклянные. Лицо удлиненное, узкое. Нос прямой. Губы красивые, словно бы чуть припухшие. Кукленок.
Фигура пугает. Слишком, слишком худой. Мои парни тоже худые, конечно, но этот. Даже ребра, кажется, выпирают. И плечи при всем при этом широкие неестественно. И ноги длинные, худые. Не понятно, как он на них держится. Кажется, их так легко сломать…
-Фей. Он же сказал.
Мальчишка все-таки ответил на вопрос. Умничка. Кукленок. В нем столько… неестественного. Цвет кожи, фигура, глаза… Глаза – особенно. Похожи на глаза Рокса. На глаз. Тот, который слепой. Тоже словно стеклянный. Но этот-то все видит! И все равно… страшные глаза.
Глубоко вздохнуть, стараясь держать себя в руках, не срываться. Рикки просила присмотреть здесь за всем. Она заболела вчера. Температурит. Ей нужен тихий, спокойный сон. А слышимость здесь отличная. Если я начну срываться, это разбудит ее, спящую этажом выше. Ее нельзя будить. Нельзя.
-Есть хочешь? – устало так спросить.
Усталость – искренна. Как же меня все это достало…
Поправить очки на переносице, бросить также усталый взгляд на мальчишку и посмотреть на Аса, стоящего поодаль, небрежно прислонившегося спиной к стойке. Позволить ответить за мальчишку.
-Хочет, конечно! И не только он…
Улыбнулся. Красивый, когда улыбается. Не то чтобы он мне нравился, но ничего. Ничего хорошего, я имела в виду.
Пойти на кухню, отбивая каблучками какой-то ритм, знакомый только мне. Сунуть нос в кастрюлю: что там наш шеф готовил сегодня на ужин? Готовил суп. Пахнет, вроде бы, вкусно. В животе предательски урчит. А Ас прав – есть хочет не только мальчишка.
-А вы не представились.
Вздрогнуть, обернуться, увидеть мальчишку, стоящего в дверях, прислонившись плечом к дверному косяку. Начинаю понимать его клиентов. Есть в парнишке что-то… притягивающее. Вот только точно – не его наглость.
-Найн.
-Немка?
Усмехнуться. У большинства именно такая ассоциация с моим именем. На самом деле это и не имя вовсе, конечно. Псевдоним, как и у всех. У нас не принято разбрасываться именами.
-Нет. Просто номер девять. Намбер Найн.
-По какому исчислению?
Ему правда интересно? Хм…
-Да так. Было одно - как ты сказал? – исчисление.
Ответить и отвернуться к плите. Не люблю я готовить. И подогревать не люблю. Для меня кухня – это комната пыток. Инструментики тут для этого подходящие. Разнообразные.
Когда я отвлекаюсь от плиты и оборачиваюсь, мальчишки на кухне уже нет. Сидит за одним из пустующих столиков, уставившись в поверхность стола. На Рокса он больно похож. Уж не плод ли его многочисленных похождений?
-Приятного аппетита, - выдавить из себя вежливые слова, ставя перед мальчишкой тарелку горячего супа.
И оставить его одного: схватить Аса за шкирку, втащить на кухню, усадить за стол, за которым обычно обедаем с Рикки. Мы не любим есть в зале. Там не та атмосфера, не наша. Чуждая нам. Нам – это не только мне и Рикки. Нам – это мне, Рикки и нашим парням. Асу, например, здесь тоже явно уютней, чем в зале. Потому что здесь – никакого уюта и есть что пожрать.
-Зачем ты его сюда притащил?
Спросить, повернувшись к Асу спиной. Чтобы лица его не видеть. Оно у него выразительное, лицо. Порой от одного лишь его взгляда сердце сжимается. А уж если он постарается.… Да, лучше не смотреть.
-Ну,… просто?
Он сам сомневается в том, что говорит. Короче, как всегда ничего не знает и вообще как бы ни приделах. Чудной. Все мы, люди, чудные.
-Он не из нашего мира, Ас.
Сказать, ставя тарелки на стол, садясь напротив блондина. Он сидит спиной к выходу в зал и не видит, что этот его Фей ни черта не ест – так, ковыряется ложкой в тарелке. Не ценит. Значит, не голодал по-настоящему никогда. Ну и черт с ним. Я доброжелательность хозяйскую проявила, честь Риккиного заведения не посрамила. А будет он там есть, не будет – какое мне дело? Все равно этот мальчишка – не наш, не из нашего мира.
-Я знаю.
-Он уйдет, рано или поздно.
-Он скучает, Найн. Уж я-то знаю природу его скуки. Он хочет адреналина, чтобы кровь бурлила, чтобы сердце пыталось вырваться из грудной клетки, чтобы было так страшно, что штаны мокрые.
Поморщиться. У Аса – никаких манер. О чем он говорит за едой?
-Мы можем дать ему этот адреналин, мы можем научить его ценить жизнь.
-Не говори «мы». Я тут не при чем.
Усмехается. Знает, что, стоит Рикки сказать, что мы должны помочь этому мальчику, - буду помогать. Это в крови. Рикки меня приучила ее слушать. Только ее.
Глубоко вздохнуть и махнуть на все рукой.
-Ладно, говори «мы». Чего ты хочешь?
Улыбается. Широко, хищно. Да, все мы здесь хищники. И все мы так улыбаемся, найдя себе добычу. Только вот редко за нашу добычу нам не платят денег. Исключительный случай!

* * *
Фей

- Какого ты творишь? – Ас словно в ужасе закрылся от меня рукой и сделал шаг назад, почти выкрикивая трехэтажные маты. В коридор. Страшно? Джинсы полетели на пол вслед за кофтой, и я сделал лишь один медленно-тягучий, как и вся моя жизнь, шаг навстречу мужчине.
- Тебе не нравится? – казалось, он поражен увиденным: длинными ногами, общей, почти болезненной худобой…. Я нарочно не ел по нескольку суток, чтобы голод туманил сознание, чтобы можно было ронять слюни на высохший кусок хлеба, впитывая исходящий от него едва уловимый запах. Потому что это… интересно. Потому что тогда память теряется в вихре желания тупо пожрать. Именно так. И сейчас в зеркале отражался невысокий скелет с явно нарушенными пропорциями. Но клиентам нравилось.… Так почему же Ас так отреагировал? – Что-то не так?
Я осторожно подкрался к жадно разглядывающему меня мужчине и, мурлыкнув, скользнул губами по тонким, напряженно дрожащим в морозном воздухе, пальцам. А в комнате, между прочим, было холодно. Потому что моя квартира не отапливалась, кажется, со дня основания. Так было интереснее: греться о робкое пламя свечи, поджимать под себя ноги, день и ночь бороться со сном, непрерывно прорешивая все новые и новые примеры.… Так отступала ненадолго жуткая скука, так при входе в какое-нибудь теплое помещение все тело покалывало болезненными иголочками. Неинтересно, но зато помогало ненадолго отвлечься от давящих воспоминаний.
Мужчина отступал все дальше, маты становились все тише.… Здесь правил я, я указывал клиенту, что делать.
- Ассс… - шипеть его имя оказалось поразительно удобно и приятно, хотя лучше было бы мурлыкать, словно объевшийся сметаны кот. При упоминании еды желудок недовольно заворчал, оглашая комнату раскатистым гулом, заглушая слова Аса.
- Ты хочешь есть? – в кварцевого цвета глазах – столько интереса, что аж руки зачесались сделать что-нибудь шокирующее. Я и сделал: быстрым движением оказался с ним рядом, поднялся на носочки, ухватившись за длинную шею мужчины, силой пригнул к себе его голову и впился поцелуем в губы, сразу заявляя свои права на знакомца. Вот только Ас даже не шевельнулся, только подхватил на руки, когда перед глазами подозрительно потемнело, уводя куда-то в небытие.
- Ммм… - странные ощущения. Словно воздух вокруг стал мягким, вельветовым, мешающим ясно разглядеть окружающее пространство. – Что случилось?
Ас держал меня на руках, накрыв сверху своей дорогущей курткой, и беззастенчиво щупал впалый живот, от чего-то хмурясь. Хм.… Почему хотелось улыбаться ему? Даже как-то непривычно, и сознание плыло, уползало в какую-то темноту, забирая с собой хлесткую вязь чувств и воспоминаний…
- Так, - меня оттащили на диван, тщательно одели, регулярно тормоша, мешая отдаться наплывающей неге.… Зачем? Там скучно, там память, там каждый день, взгляды, лица, прошлое… Я не хотел возвращаться, не хотел вновь переживать три года, полные встреч с разными извращенцами и ублюдками, но мужчина рядом упорно держал меня в иллюзии сознания, - сейчас мы идем к… к Рикки. Там тебя покормим, потом оденем.… Как давно ты не ел?
- Ммм… - в голове варилась какая-то каша, привычная легкость исчезла, мысли вязли, как в густом киселе.… Так странно. Но под взглядом светлых глаз Аса пришлось вспоминать, практически выцарапывать из памяти факты. – Три дня, пять часов, сорок две минуты… - и, словно это что-то меняло, - и тридцать три секунды.
А потом меня тащили по улице, держали в автобусе за руку, не давая упасть, представляли какой-то странной женщине. Именно женщине: высокая, худая, с презрительным выражением на безумно красивом лице, она лишь высокомерно вздернула подбородок, оглядев мою потрепанную одежду. Черт, я ведь даже деньги от последнего клиента не вытащил…
-Как тебя зовут? – она явно с трудом сдерживала себя, словно боясь напугать. Глупо.… Но интересно. Позади раздался голос Аса:
- Фей.
Ненавижу. Мы синхронно поморщились с женщиной, причем, оба от гнева. Только она гневалась больше по привычке.
-А я не тебя спрашиваю! – Она рявкнула так, что я аж вздрогнул, но потом мягче, хотя все с тем же напряжением, повторила. - Так как тебя зовут?
И что ей отвечать? Сказать настоящее имя, требующее для произношения минут пять? Соврать? Ну уж нет, пусть лучше она сочтет меня таким же, как и все.… А я понаблюдаю…
-Фей. Он же сказал.
А потом меня накормили. Точнее попытались. Найн поставила передо мной тарелку с супом и молча ушла на кухню. Спасибо…
Пока парочка о чем-то шушукалась в кухне, я боролся сам с собой, гипнотизируя тарелку. Запах свежей, наваристой похлебки сводил с ума, заполнял собой разум, выталкивал все лишнее и ненужное. И было так хорошо, что я намеренно мучил сам себя, вслушиваясь в трели желудка, наблюдая, как обтекают ложку горячее волны супа.… Так хорошо…
- Эй! Ты почему не ешь? – Ас стоял рядом с жутко недовольной миной и даже постукивал ногой от переизбытка чувств. - Жри давай!
Кажется, он был готов ударить, подтверждая свои слова действием. Но из-за его спины вышла Найн, выхватывая у меня из-под носа тарелку и направляясь на кухню со словами:
- Отстань от него, Ас. Не хочет – пусть не есть… - какая она все-таки… Я невольно проследил восхищенным взглядом за этой женщиной, благодарный ей за отсутствие жалости. Она не принялась сюсюкать, она была груба и жестка, но именно за это хотелось обнять ее.
- Ага, щас! – мужчина пулей метнулся на кухню, откуда вернулся с полной кастрюлей в сопровождении Найн. – Он у меня будет есть!
- А меня спросить никто не желает?! – я взвился со стула в попытке рявкнуть подобно женщине, но тут же обессилено опустился на место. Черт.… Наверное, стоило перекусить в номере клиента…
- Нет! – ответил Ас, и начался кошмар.
Мужчина впихивал в меня ложку за ложкой, проливая большую часть на рубашку, матерился, уворачивался от моих рук и снова матерился. А Найн только смотрела с равнодушной улыбкой на сие действо. Черт.… И тут я замер, пораженный мыслью: мне впервые за десять лет не было скучно? Что? Пришлось срочно проверять самочувствие, состояние памяти, разума. Твою мать… Прикосновения Аса приятно горячили тело, улыбка Найн отвлекала от привычной депрессии. Странно. Непривычно.
И все было бы хорошо, не зазвони в кармане телефон. Рабочий.
- Да? – я быстро нажал на вызов, увернувшись от попытавшегося отобрать трубку мужчины, и тут же устало прикрыл глаза. Глупо было думать, что произошедшее – надолго. Максимум час. А жаль, скука почти прошла…
- Через три часа. Отель «Роял». Восемь тысяч, - безликий голос, рубленые фразы. Все они скрывались за компьютерными программами, боясь опознания. Все до единого. Скучно.
- Отдельные пожелания? – восемь тысяч – стандартная плата за применение плеток, но что-то более оригинальное стоило дороже. Сильно дороже.
- Нет.
Ну вот. Очередной скучный заказ…
- Кто звонил? – в глазах Аса дрожал плохо сдерживаемый гнев, когда я поднялся со стула и молча направился в коридор.
- Клиент, - а зачем врать? Как будто, он не знал, с кем связался.
- Хочешь… - мужчина опасно приблизился ко мне, подцепляя пальцами подбородок, заставляя смотреть себе в глаза, - … убить его?
Убить? Это любопытно…

Рикки

-Хочешь… убить его?
-Ты что ребенку предлагаешь, Ас? – стою на лестнице, ведущей на второй этаж, и смотрю на эту странную парочку.
Высокий мужчина с русыми волосами и шальным взглядом и мальчишка-брюнет с холодным взглядом кукольных глаз. Такая интересная парочка, ей-богу! Глядя на них, не могу не улыбаться! Такие милые, право слово!
-А что? – невинно хлопает ресницами, улыбаясь в ответ.
Актер, право слово! Совсем еще ребенок. Все они тут – дети. Дети разврата и пороков. Ну и, конечно, чем поливали, то и взросло!
А мальчишка его черноволосый, ишь, как смотрит! Исподлобья. Что, не нравится, когда тебя ребенком называют? Ладно, исправлюсь! Только чуть позже. Надо же тебя немного позлить, ребенок!
-Рикки! Зачем ты встала?! У тебя постельный режим!
Упс, моя упустить еще одно действующее лицо. Эх, Найн, заботушка ты моя.… Вот всему я тебя научила, кроме того, что заботиться надо вот как раз о таких голодных беспризорниках, как этот парнишка, а не обо мне. Обо мне уже так позаботились, что мне любая простуда не страшна. И не только простуда.
-Найн, доктор мне постельного режима не прописывал!
Угу, потому что доктора здесь не было. И не будет! Не люблю я этих существ в белых халатах. Белый цвет ассоциируется у меня со смертью…
-Мне его позвать?
Закатывает рукава. Это серьезно. Решила взяться за меня всерьез, да? А вот не получится! Мы живьем не дадимся! А не живьем мы вам нах не нужны! Ибо не живьем мы не готовим, не жалеем и не учим. Правильно я говорю? Конечно, правильно! По-другому я и не умею.
-Зачем, Найн? – деланное удивлениями и наигранное хлопанье ресницами.
Нет, все-таки ресницами я хлопаю лучше Аса. Выучка! Я за свои лета ресницами столько раз хлопала, что они у меня уже сами рефлекторно хлопаются в подходящий момент. Ага, хлопаются. В обморок!
-Мне будет невыгодно, если у тебя появится единомышленник.
Усмехается. Блин, все усмехаются лучше меня. Впасть по этому поводу в депрессию, что ли? Хотя нет, не надо… Депрессия – все равно что постельный режим. Скучно. Впечатлений никаких. А кто я без впечатлений?! Правильно, без впечатлений я – бывший полицейский, который типа умер. О, как я коварен! Ну, да, коварна. Хотя порой мне кажется, что в душе я – мужик. Гыыы!
Надо обратить внимание на симпатичного худощавого брюнетика. Как?! У меня в кафе – худощавый?! Нет, у нас, конечно, постоянные клиенты все тощие. Посмотрите хотя бы на Найн. Вроде бы и ест то же, что и наши посетители, да и мою стряпню за обе щеки уплетает – ан нет! Худышка. Но этот парнишка – еще хуже. И худее. Тощий! Словно три дня не евши. Ничего, откормим. Он же теперь, чует мое сердце, в команде нашей. Ихней, то есть. Я же вообще к этому делу ну никак не причастна! Совсем! Просто они такие добрые, милые, в кафе мне моем помогают.… И, да, я даже не подозреваю, что у меня в доме – два подвала, и что во втором подвале – целый арсенал! Никогда не поверю в такое! Ни за что!
Так, а теперь версия не для цензуры. Вы как бы этого не слышали, не видели, и даже не догадывались. Потому что сейчас я буду учить вот это тощее существо убивать людей. Вот так-то, товарищи.
-Так ты хочешь его убить, ребенок?
Смотрит все так же злобно. Ну, ничего, и пострашнее взгляды видывали. И пережили ж!!! *аццки ржОт типа*
-Хочу.
Ты кому вызов бросаешь, пупсик? Мне?! …Или все-таки Асу?
-Сам будешь убивать? Или просто рядом постоишь, полюбуешься, какой у нас Ас профи?
А Ас покраснел прямо, возгордился! Ну, конечно, я ж его профессионалом назвала! Ай да я! Хотя какой из меня авторитет? Вот Рокс – это да. Если он скажет, что Ас – профессионал, тогда Бог в гробу перевернется. Да нет, не тот бог, который на небе. А Бог. С большой буквы. Кликуха такая, въезжаем?
-Сам.
Ути-пути, какие мы мрачные. Прямо тошно. Ну, я надеюсь, что сработает поговорка «С кем поведешься, от того и наберешься». Надеюсь, что поведется парниша с Асом. Ас у нас парень веселый. Если не на работе. А на работе он даже (о, ужас!) не курит. Травку. Табак он не курит вообще. Это мы, отсталые от жизни и прогресса, все по никотину плющимся, штыримся и колбасимся.
-Тогда запомни…
Спускаюсь по лестнице, подхожу к парнишке почти вплотную. Но только почти. Вплотную рядом с ним пускай Ас стоит. Эффектней смотрится.
-…не смотри в глаза своей жертве. Никогда.
-Первое правило киллера, а, Рикки?
Оп-па. Новое действующее лицо. А он-то что здесь делает?!
Рокс вошел через черный ход на кухне – это очевидно. Сейчас проходит в зал, садится за свой любимый столик прямо в центре, смотрит на нас троих невидящим взором. Ему скучно. Это тоже очевидно. Ему всегда скучно. Если он не с Элем, который сейчас на работе. Да-да, очевидно.
-Ну, да. А тебе-то что?
-Ничего, - пожимает плечами.
Достает из кармана пачку сигарет. Крепких, забористых – проверено. Такие даже наш равнодушный к никотину Ас может курнуть. Закуривает. Не Ас закуривает – Рокс. Так трудно описывать ситуацию, когда действующих лиц много.… Все что-то делают. Вот только внимание приковано к одному. К рыжему парню с жутким шрамом на лице.
И тишина.… И все, молча, пялятся на бедного Рокса, который явно пришел к Найн, с которой он иногда спит, если она позволит. Сегодня она не позволит – не в настроении. Сегодня она явно хочет курить и рисовать постапокалиптические пейзажи. И постапокалиптические портреты. Как портреты могут быть постапокалиптическими? Посмотрите на Рокса. Вот это – постапокалипсис лица. Ибо хуже уже быть не может.
-Чего? – спрашивает, глядя коронным похуистским взглядом исподлобья.
-Да тоже ничего, наверное.
Упс. Я сказала «наверное»! Это слово Эла! Да-да, коронное. Он бы непременно это заметил, отметил и высказался. Но его тут нет. Фух!
-Ааа…
Уставился в стол и курит. Ужас. Он когда-нибудь перестает курить? Ну, да, перестает. Когда руки заняты…
И снова тишина. Ужас. Сейчас что-нибудь да будет.
-А второе правило ты ему скажешь?
Киваю. Рокс прав. Надо переходить к делу.
-И делай все, чтобы убить с первого удара или выстрела.
Стул отодвигается с характерным звуком. Все внимание снова сосредоточенно на рыжем. Тот, не обращая на нас ни малейшего внимания, тушит сигарету в пепельнице. Медленно, растягивая удовольствие. Потом идет целенаправленно к двери. Она у нас деревянная и с окошком. Зачем окошко – не знаю. Там стекло ребристое, и нихуя не видно. Наверное, чтобы Рокс вот так останавливался перед дверью и смотрел на свет фонарей, видный даже через это окошко.
-И думай о себе только хорошее. Никаких угрызений совести, парень.
Хлопает мальчишку по плечу и выходит. Дверь за его спиной захлопывается, а через окошко нихуя не видно. Но я знаю, что он остановился посреди улицы и смотрит на фонарь своим единственным видящим глазом. А взгляд-то все равно невидящий.

* * *
Фей
-Так ты хочешь его убить, ребенок? – ребенок? На лестнице стояла слегка полноватая, но до жути миловидная брюнетка. Такие становятся хорошими женами, матерями,… если не связываются с убийцами. А Ас, судя по всему, был убийцей. Вот почему меня так тянуло к этому мужчине – он был близок к самой интригующей загадке жизни. Вот только… не станет ли мне скучно, имея это знание? Глаза кварцевого цвета внимательно считывали эмоции на моем лице, фиолетовый взгляд Найн метался между нами троими, а Рикки… Она явно ждала ответа. Хотел ли я убить? Нет. Я хотел избавиться от гнетущей скуки.… Но никому из присутствующих об этом необязательно было знать:
- Хочу.
-Сам будешь убивать? Или просто рядом постоишь, полюбуешься, какой у нас Ас профи? – она наивно считала себя знатоком человеческих душ, считала, что может безнаказанно считывать мои мысли и эмоции, вот только жалела. Непрерывно, слегка шевелила рукой, словно останавливая свой порыв погладить мои волосы. Потому и не нравилась. Женщина не была Найн, не была хоть сколько-нибудь похожей на нее, что было единственным ее недостатком. Она несла с собой скуку, и тем самым заставляла огрызаться в ответ на ласку:
- Сам.
Улыбка.… Ох. Неужели и Рикки решила меня повоспитывать?
-Тогда запомни не смотри в глаза своей жертве. Никогда, - женщина спустилась со своей случайной сцены и приблизилась почти вплотную, еще больше притискивая меня к Асу. А этот убийца только шире улыбнулся, почувствовав мое напряжение. Вот только мне как-то сразу стало скучно: она пыталась учить меня тому, чему я не собирался следовать. Она жалела меня, не понимая, что я ненавижу жалость. Она была так похожа на мою мать, не внешне… манерой поведения, что я сразу же окунулся в воспоминания о мучениях в родном доме.
-Первое правило киллера, а, Рикки? – голос.… Все тело замерло в предвкушении, в один миг сбросив с себя оковы скуки, а глаза уже испуганно ловили образ. Он. Длинные рыжие волосы, повязка на одном глазу, шрамы на щеке… Моя вакцина против вируса скуки и депрессии… Они говорили еще что-то, вроде бы шутливо переругиваясь, а я только и мог, что безмолвно впитывать каждую черточку, каждый жест вошедшего. И хотеть. Не в сексуальном плане, как клиентов или, как это ни странно, Аса, а просто прикоснуться. Скользнуть кончиками пальцев по израненной щеке, аккуратно провести острием клинка в воздухе, бросая блики на бледную кожу, тут же отпрыгнуть от встречного удара сталью.
Он был похож на пламя, но для меня.… О нет, это не огонь, это – острие клинка, с которого капала тягучая красная кровь. Я и сам не заметил, как предвкушающе облизнулся, глядя прямо в глаз аквамаринового цвета, чувствуя закипающую внутри кровь. Потому что знал, чуял, ощущал, что этот незнакомец – такой же, как я сам.
-И думай о себе только хорошее. Никаких угрызений совести, парень, - он прошел мимо нас к выходу, прощально хлопнув меня по плечу. А Ас, словно что-то почуяв, удержал мои запястья от неумелого, но достаточно сильного удара. Жаль. Потом опять будет скука…
Целый час они собирались, бестолково мечась по комнате и громко переругиваясь друг с другом. Рикки просилась поучаствовать, Найн отговаривала ее, Ас орал на обеих, приказывая поторопиться. В итоге, поехали втроем: я, Ас и Найн. На мне была старая, заляпанная супом одежда, нож в кармане потрепанной куртки и сладостное ожидание в груди: я никогда раньше не убивал, хотя хотел – всегда.
А потом…. Я вошел в просторный холл отеля в сопровождении отчего-то до жути напряженного Аса. Мужчина до боли стискивал пальцы на моем плече, направляя меня среди толпы, у меня же… тело словно плавилось, будто знало, что и как делать в следующий момент, а в голове впервые в жизни блуждал ветер, очищая и освобождая. И обычно долгий подъем на лифте показался совсем уж бесконечным, коридор – лабиринтом Минотавра, а время – вязкой субстанцией. Но я дошел. Хорошо, что была уже почти полночь.
Проскользнул в узкую щелку между дверью и косяком, сжал ручку ножа, взглянул в замасленные блеклые глаза клиента, развалившегося на кровати… и только тогда понял, что оружие мне не нужно. Миг – и его горло сжато в моей руке. Вдох, услышать мягкий запах страха, заставляющего бешено скакать сердце. Уши улавливают рев бегущей по сосудам крови, гул воздуха в полупустых легких. Кожу пальцев ласкает, одновременно обжигая и холодя, кожа мужчины. И тут же пришло понимание: мы не добро, но и не зло. Мы – дети Грани. Острый ноготок царапает кожу испуганного человека, оставляя после себя кровавый пунктир. Языком слизнуть эту прелюдию к могуществу, насладиться ее чуть солоноватым вкусом и запахом ее хозяина. Смотреть только в испуганные глаза, наблюдая за скачкой сознания. Проваливаясь в расширенные от ужаса зрачки, греясь о судорожное дыхание. Медленно и осторожно раздвинуть пальцами кожу на животе, затем мышцы. Впитывая его страх, его ненависть, надежду и веру. Пальцами второй руки зарыться в густую шевелюру жертвы, ощущая, как обволакивает кисть энергия чужой жизни. Он не может кричать, не может думать, слышать, видеть,… но он жив. В какой-то момент боль достигает своего пика и… сливается воедино с наслаждением. Теперь это умирающее тело изгибается и стонет не от боли, а прося еще, и еще… Грань. Единство жизни и смерти. Закручивающиеся в обжигающие спирали потоки энергии. Продлить этот миг еще чуть-чуть, дожидаясь пика. Главное – не прогадать, услышать, почувствовать, узнать это мгновение. Стрелка часов мучительно пытается сопротивляться движению времени, оттягивая главный момент. Черная пика на циферблате, лестница в будущее – к жизни или к смерти, вестник Хроноса, она болезненно поднимается к точке своего пика, оставляя человека на растерзание вампиру. 12:00. Грань. Кровь течет из прокушенной аорты, скручиваясь в тяжелый жгут с двумя энергиями внутри, насыщая, даря оргазм, заставляя перестать дышать от боли… Мертвое тело пало у моих ног, стрелка часов равнодушно побежала по привычному кругу, а в пространстве тихо растаяли остатки недавнего пиршества.
Я быстро вытер с лица кровь, прополоскал рот от неприятного стального привкуса на языке. Странно, своя кровь казалась сладкой, неповторимой.… У этого – мерзкой, как болотная вода. Но.… Надо было сваливать, о чем вопило сознание во время всего действа, а в голове сами собой всплыли слова рыжего:
Не смотри в глаза своей жертве. Никогда.
Я недобро усмехнулся, бросая взгляд от дверей на уже мертвого клиента. Дура. К чему это правило, если пить взгляд жертвы оказалось так приятно, так захватывающе – гораздо лучше любого наркотика. Уже приближаясь к ждущему меня со снаряжением Асу, под вой сигнала тревоги и топот бегущих за спиной служащих, я понимал, что мне нужна новая доза.… Или новая встреча с рыжим…